Чуть больше месяца назад, когда Кронос ещё только снился Гере, она сказала ему "ты будешь преждевременно". Она сказала ему "ты будешь слишком поздно". Когда бы он ни пришёл, он бы уже не был вовремя, потому что его время прошло.
— Ты не ранен? — спрашивает Афина у Ареса. Потом задает тот же вопрос Аполло. Потом Артемиде.
Гефеста она видела далеко от эпицентра и просила его уйти. Он благоразумно внял её доводам.
Афина чувствует себя так, словно у неё выбили из рук колоду карт, и она собирает их по одной.
Когда они покидают уже здание Тейт Модерна, она понимает, что не так:
— Братья и сестра, где мы проебали Гермеса?
Лондон давно не был их территорией, но им уже нечего было терять: у них не осталось ни собственных земель, ни собственной паствы. Железо и кровь когда-то основали их веру, и пришло время напомнить людям об этом.
— Можешь стереть этот город с лица Земли
— Союз для меня, — он смеется, — это когда мы выживаем, моя дорогая, выживаем и получаем то, что нам причитается.
И плевать как это сделать, плевать чего это будет стоить, если в конце останутся только победители, если в конце останутся только те кто выжил, то почему бы и нет? Почему бы не заключить пакт о ненападении, почему бы не повторить человеческую историю на свой манер.
— Ты теперь можешь, это будет просто. Никто больше из демонов не посмеет тебе перечить, ангелы будут бояться еще сильнее, ты уничтожишь всех остальных богов и станешь величайшим, могущественным и единственным, — в очень быстрое, неуловимое движение он оказался с другого бока, как настоящий дьявол, толкающий к греху, — цена за это — всего лишь Каинова печать, не более.
Каина заклеймили за убийство подобного себе, за первое убийство человека, справедливо, что первый бог, убивший другого бога, получит такую же.